Средь миллиона голосов хочу услышать твой сладчайший голос
Донни, ты доделал свой бур?

Donatello [Донателло] tmnt, 15 лет, антропоморфная черепаха-мутант, ниндзя клана Хомато и просто душка-гений

• • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • •
[соединяя пунктирной линией яркие звезды]
В нашей зеленой команде осталось найти только тебя, братишка, и мы очень скучаем и ждем. Кто, как не ты, поделится с нами своими невероятными изобретениями? Вся эта техника, устройства - просто вау! Понятия не имею о том, что ты рассказываешь о каких-то программах, детальках, как ты смог достигнуть успеха в задуманном. Однако, выслушать только рад, брат мой. Сейчас, когда дело пахнет жаренным, очень не хватает твоих идей и здравых решений (и парочке всяких примочек), когда городу грозит самая настоящая опасность. Да что там город, весь мир, который стал нам домом, может в любой момент быть уничтожен, а знакомые нам враги наступают на след отнюдь не для того, чтобы привезти несколько коробок пиццы.

У нас нет привязки к какой-то определенной вселенной, возьмешь ли ты эту роль в качестве милого, скромного малого, а, может, эксцентричного "злого" гения - решать только тебе. Симбиоз также возможен: в реалиях нашего сюжетного твиста, полет фантазии не ограничен, а только приветствуется. Кто ты, что ты и откуда, думаю, нет смысла рассказывать. Сама история пока только начинается, поэтому ты почти ничего не пропустил! Только один пункт будет незыблем - Донателло третий по старшинству брат после Лео и Рафа. Будем рады снова узнать тебя как можно лучше, познакомиться и надрать вместе панцири тем, кто угрожает спокойствию нашего города!

Как уже было описано, Донателло может предстать в любой ипостаси: комиксы, мультсериалы или смесь каких-то кусочков биографии, а также характера из оных. Мы по уши застряли в истории с мистическим появлением персонажей из разных вселенных, а виновник тому - те, кто нам очень хорошо знаком. Да, братишка, наш сюжет движется не по стандартам одной из мультивселенных, но разве это не прекрасно? Помимо классических сражений, с пафосом и глобальностью происходящего, есть место и типичным братским взаимоотношениям, не без битья посудой и обидными речами, а может чем-то теплым и ламповым, когда в мыслях хочется послать все далеко и надолго. Что душа пожелает. И пиццей накормим, и стеклом, и обнимашками (особенно ими!), и техникой снабдим какой надо только ради бога, поставь Майки родительский контроль, иначе от пиццы и интернета совсем обленится.
Без игры не оставим, я, как лидер команды, обязательно проконтролирую, чтобы тебе было хорошо и комфортно. Ограничивать темами для пробного поста не буду. Главное, чтобы это был пост от Донни, нашего Донни.

Средь миллиона голосов хочу услышать твой сладчайший голос
(Citizen Soldier - Would Anyone Care)

Reiner Braun [Райнер Браун] Атака Титанов // 17 [21]  // человек, шифтер // вице-командир отряда Воинов Марлии // original

• • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • •
[соединяя пунктирной линией яркие звезды]

Что тебе снится, Райнер? Прощальные фанфары Либерио, гордая улыбка твоей матери, снова и снова, будто убеждая саму себя, продолжающей повторять, что отец всегда рядом, наблюдает с тёплотой и невыразимо счастлив такому исключительному сыну? Или перекошенное в отвращении лицо отца, пришедшего в ужас при первой и единственной встрече с тобой, будущим героем и щитом Марлии, но для него – таким же отродьем дьявола, как и все прочие эльдийцы? 

Что чувствуешь ты, когда закрываешь глаза? Радость дарованной тебе привилегии войти в историю и попытаться отмыть память мира от крови, пущенной предками? Или жгучую горечь, вызванную последними словами Марселя, открывшего правду о том, что ты вовсе не так хорош, как желал обманываться? 

Кем ты становишься, стоит проснуться? Верным глупой марлийской пропаганде Воином, сердечно верящим в чёрное и белое, совсем как учили старшие, сакральным факелом человечества, освещающим каменистый путь в разведённой эльдийцами кромешной тьме, надеждой, своей страны, её силой и самоотверженностью, сапогом, который растопчет искру вражеской угрозы и вернётся на родину с почестями? Или надёжным товарищем разведотряда, без промедлений и сожалений готовым ринуться в пасть титана, прикрывая своих друзей? 

В погоне за чужим одобрением и чувством принадлежности ты окончательно запутался. Поэтому, у меня есть предложение: один чёртов раз, хотя бы на  долю секунды, попробуй побыть собой. Не воином и не солдатом, но человеком, которого в тебе так старательно пытались убить, а ты и рад бы преставиться. Думаешь, что с тебя достаточно, слабак?.. Если остановишься на мгновение и сделаешь глубокий вдох, в эту бедовую голову может прийти гениальная идея: что, если тебя… достаточно? 

---

• • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • •

Сейчас будет сюрприз: помимо прочего, это заявка в около-пейринг. Ещё немного лирики для лучшего понимания моей идеи (или запутывания вас):

сумбур:

Двое воинов за личинами солдат - угловатые паутины трещин расползаются на масках, осколки врезаются в плоть, распуская под кожей багрово-красные цветы вины. Их хочется вырвать с корнем и растоптать под подошвой армейского ботинка, но вместе с этим придётся растоптать и собственные сердца; не пожертвовать, не посвятить их человечеству, а растереть в ядовитый порошок ради сохранности тех, кто действительно важен - матери и отца. "Убей себя ради своих любимых" - гласит негласное кредо марлийского спецотряда Воинов, суть - потерянных детей, бездумно спущенных в мясорубку цикличной ненависти, взращенной грехами предков, свидетелей злодеяниям которых давно не осталось в живых. Но стоит механизму запуститься, вечный двигатель мести больше не позволит погаснуть; отныне и впредь каждые 13 лет новой жертве уготовано стать хищником просто для того, чтобы выжить. Пластичная детская психика делает всё для минимизации кровавого ущерба: не готовый расставаться со своим пылающим сердцем, Райнер раскалывает его надвое, лавируя между двумя противоположными правдами на границе забвения себя, пока Энни изрезает своё хирургическим скальпелем в лоскуты, оставаясь с горошиной, неспособной чувствовать и беспокоиться о чём-то, кроме обещания вернуться домой. Или, по крайней мере, искусно убеждает себя, что не может.

Двое актёров, избравших разные стратегии игры - один фатально переигрывает, другой не хватает включенности, чувства образа; пара зазубрин в машине, стачивающих, разрушающих её изнутри, приводя двигатель в негодность. Беда вот в чём: когда эта машина сорвётся с обрыва колоссальной стены в глубокое синее море, они пойдут на дно вместе с ней. 

Как глиняные фигурки, они были преданы огню и затвердели в кремень, потому что так безопасней и проще, но лучше ли провести остаток этой несправедливо жестокой жизни, в страхе слепо следуя чужой указке? Один неуёмный мальчик, отчаянно жаждущий вырваться из клетки, показал им - вовсе нет. Старательно выстроенные защиты Энни пали с грохотом, рассыпавшись кучкой костей, когда пришло понимание - она провалила роль нелюдимой одиночки, привязалась к обманутым зрителям и теперь должна выбрать между их маленькими жизнями и своим с отцом благополучием, а Райнер... Райнер больше не хочет выбирать - за содеянное он хочет умереть.

«После всего, что сотворил, думаешь отделаться так легко, а, Райнер? Вставай, чёрт возьми, и прекрати жалеть себя. Наша миссия перевернулась с ног на голову, но она ещё не закончена, мы ещё не спасены. И ты нужен здесь» - Вряд ли Энни скажет это, нет – она молча пнёт каматозника ногой и взглянет с напускным безразличием, не решаясь произнести вслух, что после всего рада видеть его живым и давно не держит зла. Если кто-то находит успокоение в самобичевании, долго ему точно не протянуть. А значит, и сказанное не будет иметь никакого значения.

альтернативная зарисовка из челленджа:

— Браун, Магат хочет видеть… — не став утруждать себя предупредительным стуком, Энни дёргает ручку двери личной комнаты нынешнего вице-командира отряда особого назначения в штабе марлийского военного руководства. Если она помешает –  его проблемы, в следующий раз научится пользоваться замком. И не опаздывать на совещания. -…тебя.
К поджидающей внутри сцене Энни не готова. Никто не может быть готов к такому.
Секунды бьются в падении на мелкие осколки, раскалёнными снарядами разрываются под кожей, пока она пусто смотрит на ружьё в дрожащих от напряжения руках Райнера, а он — на неё.
— Идиот! — в один рывок пересекая пропасть, которая могла бы поглотить его и выплюнуть обглоданные кости, стоило промедлить пару секунд — минут? часов? как долго уже холод стали обжигает огрубевшие ладони? — Энни молча выдирает из них план капитуляции, просыпает пули на дощатый пол и отбрасывает ствол подальше. Ей кажется, что в теле нет прочих чувств, кроме кристально-чистой, подлинной, концентрированной злобы, но это не совсем так — просто страх маскируется слишком умело. Энни знает, что страх ослабляет, делает уязвимой — от него никакого проку; гнев же не позволяет сдаться, раз за разом поднимает на ноги, подставляет надёжное плечо или несёт на окровавленных руках к очередной стене, которую нужно пробить, чтобы продолжить двигаться дальше.
А сейчас она не может показать слабину, с этим справится и один Райнер.
Она выбирает силу.
Она выбирает гнев.
— Послушай меня, — чеканит Энни откровенно враждебно — пожалуй, не тот тон, в котором нуждается человек, опасно балансирующий на краю, но ей плевать, — Давай договоримся, — цепкими пальцами она впивается в рукава его формы — так остро, что почти прорывает ногтями ткань, — Если идея направить ружьё в сторону своей головы посетит тебя ещё раз — ты обратишься ко мне. Будь уверен, я сделаю всё быстро, без колебаний и сожалений. — от серьёзности слов веет осязаемой угрозой, пара льдистых глаз неотрывно следит за переменой в тревожном море янтаря, — Но сперва я напомню, что твой лучший друг умирал не за это. — манипулировать смертью Фубара, красной нитью привязывать его кончину к избитой до переломов и ссадин совести Брауна — нечестно, но что ещё она может сделать? Энни не говорит, что понимает, каково это — она никогда не была близка с Бертольдом и уже никогда не станет. Но она любила наблюдать за людьми. И наблюдая за этими двумя, видела, что они сильнее вместе там, где она — в одиночестве. Когда же Колосса не стало, а прежние превозносимые идеалы, сделавшие «Щит Марлии» послушной марионеткой, осыпались пеплом сквозь пальцы, Райнер из заносчивого ублюдка превратился в призрака, бродящего сушей живого утопленника, будто бы лишившись чего-то необходимого для жизни не меньше сердца или лёгких. С поля брани он принёс войну в Либерио, и эта война никогда не закончится. Не для него.
— Энни, ты…? — сглатывая неозвученный вопрос, Райнер надломлено хмурится. Морщинки свивают незримую паутину у глаз, делая всё ещё юношу похожим на старика.
— Я… — в одно мгновение теряя силы, Энни разжимает хватку, одёргивает руки и закусывает губу, не представляя, как дать этот ответ, — Я не знаю. — выдыхает она побеждённо, скрывая истину за сосудистой стенкой век, — Я не думаю, что умею.
Её не учили любить — её учили выживать. Одно плохо сочетается с другим. Давить кузнечиков на тренировке или давить людей, таких же крошечных и хрупких, когда ты смотришь на них с высоты роста своего титана — в конечном итоге разницы не было. А не умеющий сопереживать, как может любить что-то или кого-то в этом мире? Конечно, можно снова и снова оправдываться отцом, но люби она его по-настоящему — довольствовалась бы мыслью о том, что благодаря её миссии он живёт в безопасности и достатке где-то там, на покинутом берегу; не стремилась бы так отчаянно из трупов островитян сложить для себя дорогу назад. Это не любовь — это по-детски простая нужда быть кому-то небезразличной, ощущать почти незнакомые, но такие необходимые тепло и заботу. Это эгоизм.
— Понимаешь?.. — она не надеется, что Райнер поймёт. Его мать [пусть психология Карины и не отличалась от психологии большинства эльдийцев гетто с обработанной марлийской пропагандой картиной мира] рассказывала сказки, пела колыбельные и целовала в лоб. Отец Энни похвалил её лишь однажды — для этого потребовалось сломать ему ногу. А вернувшись с острова за его обещанием исправить ошибки, всё, что она обнаружила — неприметное надгробие на кладбище грешников.
«Как это случилось?..»
«Он очень переживал о вас, винил себя. Одним вечером его сердце просто не выдержало».
Остался только Райнер. С ним она могла не играть в притворство, сдержанно кивая на слова сочувствия героям, вынужденным день за днём и год за годом проводить бок о бок с «отродьями дьявола», в его взгляде больше не видела гордости, больного патриотизма былых дней — только усталость. Такую же, что каждое утро смотрит на неё из треснутого зеркала в ванной. И потерять его сейчас значит потерять последнее напоминание о том, что правдиво в мире лжи.
Одному старому солдату не за что ухватиться перед обрывом, но двое… двое могут держаться друг за друга.
— Неважно, — осторожно, Энни снова находит его ладони, на этот раз не впиваясь гарпией в плоть, но крепко сжимая, — Магат ждал пять лет, подождёт ещё немного, так? — она подаётся вперёд, заводит руки за его спину и роняет острый подбородок на плечо, удостоенное знаком воинского отличия. — А я останусь здесь, если ты тоже пообещаешь не уходить.
Все обещания, данные ей, обращались пустым звуком, но без них она не смогла бы пройти так далеко. Когда остывает гнев, каждому нужно во что-то верить. И если в этот раз она поверит в Райнера — хуже не станет. Куда уж хуже?..
Он роняет печальный смешок.
Энни впервые чувствует себя дома.

Итого, Энни с Райнером очень похожи и очень отличаются одновременно. Они сильны, конкурентоспособны или, по крайней мере, старательны, движимы понятным человеческим желанием уберечь свои семьи, но вынуждены столкнуться с откровением: враг, которого всю жизнь демонизировали в их глазах, движим ровно тем же - банальным выживанием. Что делать? Приспосабливаться. Энни для этих целей (в прямом и переносном смысле) выращивает алмазную кожу, чтобы не позволить никому подобраться слишком близко, а Райнер, напротив, становится "старшим братом" для тех, кого поклялся уничтожить, позволяет им проникнуть за стенки сосудов и смешаться с кровью. За всей бравадой - оба они оказываются по-своему слабы. А значит, кто, как не эти двое (только если захотят, конечно, и по завету Марко: просто сядут, в конце концов, и поговорят) способны понять друг друга лучше? Посвящённые в общий секрет прославленные марлийские Воины - самые одинокие создания, больше не принадлежащие как миру за стенами, так и вне их. Но они всё ещё принадлежат самим себе, верно?..
Райнер, как мне видится, олицетворяет собой средоточие всего, что Энни незнакомо и непонятно – его желание выслужиться, поначалу искренняя вера и преданность Марлии, импульсивность и чувствительность, достигшая апогея в диссоциативном расстройстве, приводят её сосредоточенный на цели холодный разум в замешательство. Но, знаете, замешательство – хотя бы какая-то живая эмоция на вечном покерфэйсе. И я отчётливо вижу, что в определённом сюжетном контексте эту эмоцию будет нетрудно развить во что-то тёплое и сокровенное, даже посреди ужасов войны – во многом благодаря им – которые учат доверять и держаться за людей, рискующих ради тебя жизнью. Двумя словами, если стены, которыми Энни окружила себя для сохранности, можно сломать, то сломать их можно только шаровым тараном.)
P. S. Молюсь на Райнера (и за него в каждой новой главе – только, пожалуйста, живи :'с) и была бы невероятно рада обсудить совместную линию ещё подробнее (эй, остановись, куда ЕЩЁ-то), чтобы сформировать что-то очень интересное, многослойное и стеклянное. Обещаю любить и ружьё в руки не давать :з

Теперь кратко и по делу: очень желательны посты от третьего лица, без чрезмерного постмодернизма, от 4-5 к и со скоростью +/- пост в неделю. Мы не спидпостеры и не будем считать минуты до ответа, но и месяцами дожидаться, гадая, выстрелило ли всё-таки ружьё, не хотим. Потому что – и я знаю, что это невероятно заезженный призыв на кроссоверах – Райнер НУЖЕН. Он нужен этому миру, нужен касту и нужен лично мне. Я г а р а н т и р у ю, что скучать вы не будете – любой из имеющихся в арсенале воинов отхватит персонажа за милую, разведчики не побрезгуют отхватить от него кусок, а я не устану забрасывать артами/музычкой/мемами про суицид в качестве поддержки вдохновения. Соответственно, от вас также требуется любовь к персонажу и желание его развивать – мы, в свою очередь, организуем для этого все возможности.
На данный момент есть ряд изменений по сюжету, которые следует учесть: в потасовке с Зиком за приоритетность плана победу одерживает Бронированный. Группа воинов затем в составе его носителя, Бертольда и Пик отправляются вызволять Энни из подземелий Стохесса, благополучно справляются с этим, но немного опаздывают на разборки за Шиганшину и теряют Зверя острову. В результате, прибывая на материк, Райнер по праву старшинства становится новым командиром. Эпизод в Стохессе отыгран, с ним можно ознакомиться (там не много), битву за Шиганшину можем переиграть или просто принять за факт, тут как будет желание, а весь дальнейший таймскипный период полностью открыт к идеям, предложениям и пожеланиям.
Ещё я обнаглею и попрошу либо пост от лица персонажа, либо расписанный в биографии образ, чтобы сразу понимать, насколько мы сходимся в видении и сможем сыграться.
Ещё я обнаглею дважды и сходу попрошу телегу (там у нас целая кастовая беседка) для удобства обсуждений и поддержания связи.
И заткнусь, потому что этой простынёй давно сломала свой сурово-пофигистичный образ.
P. P. S. Спаси меня от Аруанни, умоляю. Пусть Исаяма выкусит.

:з

:'с